Читать интересную книгу Будни имперской стражи[СИ] - Матвей Курилкин

– А в ритуальное агентство почему не обратилась?

– Да тут не очень понятно. Она, похоже, обращалась, но старикан отказался о своих сокровищах говорить. Он, видишь ли, считает, что она ему при жизни изменяла, и потому наследства не заслуживает. На мой взгляд – хоть бы и так. Он у бедной девчонки, когда на ней женился, согласия не спрашивал. Фактически, у родных за долги выкупил.

Тролль неодобрительно покачал головой. Рабство в империи запрещено, но такие истории все равно случаются.

– Ладно, сейчас. На Топорной улице, говоришь? – Тролль повернулся лицом туда, где, по его представлениям, находилась эта улица, и заорал:

– Рош! Одень плащ с капюшоном, и дуй сюда! Немедленно!

А потом уже мне:

– У них там найдется такой? А то еще народ напугает.

Я заверил, что найдется, и, распрощавшись с некромантом, отправился в контору. Было мне немного не по себе после такой демонстрации силы – не каждый день можно увидеть, как некромант поднимает мертвеца, находясь на другом конце города.

На службе в страже наша веселая компания больше не состоит. После того случая с заговором мы втроем уволились со службы. Вместе с нами ушел Свенсон. Мы организовали частное сыскное агентство – помогаем жителям столицы, да и не только столицы в раскрытии разных загадок, с которыми в стражу по каким‑то причинам обратиться нельзя или бессмысленно. Случается, работаем параллельно с бывшими коллегами. В общем, недостатка в заказах мы не испытываем, да и в деньгах ничего не потеряли, скорее даже наоборот. Обращаются к нам охотно, и в этом немалую роль сыграл ореол таинственности, который сложился вокруг нашей компании. Горожане с удовольствием пересказывают друг другу жуткие истории о наших похождениях, особенно сильно всех интересуют причины, по которым мы ушли с государственной службы. И конечно, про наше участие в раскрытии заговора тоже говорят немало. Обывателям нравится находить в последнем причину нашего ухода. Кто‑то говорит, что из стражи нас уволили за то, что не побоялись выступить против целой компании богатых и влиятельных эльфов. Другие возражают, что мы действовали в интересах императора, и дело совсем не в этом. В общем, версий довольно много. Среди бывших коллег и других более‑менее осведомленных разумных ходят слухи, что на самом деле нас никто не увольнял, мы сами уволились от обиды за то, что нашу компанию использовали втемную. И все эти предположения весьма далеки от истины. Со службы мы действительно уволились – но только для конспирации. Дело в том, что император, наконец, решил создать такое важное государственное учреждение, как тайная стража. И посчитал наши кандидатуры подходящими для того, чтобы наша команда стала ядром будущей организации.

В то время, когда я еще не был жителем империи, и скитался в качестве наемника по человеческим государствам, мне не раз приходилось слышать о деятельности аналогичных организаций, а один раз даже почти пришлось столкнуться (чтобы "почти пришлось" не превратилось в просто "пришлось" я и перебрался в империю). Да и в родном дольмене было что‑то подобное. А вот в огромной империи, граничащей исключительно с враждебными государствами, до сих пор такого полезного органа не было – просто не возникало необходимости. Да и что сказать – контактов с внешним миром у империи почти не было, а те, что были, носили случайный характер. Со шпионами до сих пор как‑то справлялись силами столичной стражи, каковая и выполняла до сих пор функции контрразведки. И как выяснилось, недостаточно эффективно.

Добросовестно выполняя немудреные заказы горожан, наше сыскное агентство не забывало о своей основной задаче. Поиском причин возникновения заговора против императорской власти мы занимались в свободное от работы время. Впрочем, на след, ведущий к истинным организаторам заговора, мы вышли во время расследования, проводимого общеизвестной ипостасью организации – сыскным агентством.

Под резиденцию, или, как сейчас модно говорить, штаб квартиру конторы, мои напарники дружно отвели мой же, еще толком не обжитый дом. Точнее, весь первый этаж. Ну и подвал, естественно, его переоборудовали под морг. Я сопротивлялся только для виду – выяснилось, что с тех пор, как я сбежал из дольмена, я совершенно отвык жить на широкую ногу, так что не очень большой, по меркам аристократии сидов дом, оказался для меня слишком велик. Я просто не знал, что мне делать с целыми пятью комнатами, три из которых находились на втором этаже. Когда восторг от обладания собственным жилищем, немного поулегся, я заметил, что более‑менее жилыми выглядят только два помещения – новомодная ванная с водопроводом, ну и спальня, конечно. Остальное пространство стало постепенно принимать запущенный, неопрятный вид – дело могло кончиться тем, что собственный дом стал бы мне неприятен. Зато теперь в нем постоянно кто‑то находился, случалось даже, что, мои коллеги, стремясь избежать домашних забот, оставались ночевать под каким‑нибудь благовидным предлогом.

А вот клиентов поначалу не было совсем. Посетители иногда случались – нередко кто‑нибудь из горожан заходил для того, чтобы осведомиться, какие именно услуги оказывает наше агентство, или просто поглазеть на существ, о которых по городу ходило столько слухов.

Мы, конечно, не рассчитывали, что наша нетипичная контора будет сразу же пользоваться популярностью, но ожидание уже начало нас утомлять. И все‑таки эта усталая женщина не стала нашей первой клиенткой – к тому времени, как она деликатно отворила дверь, мы уже вели пару незначительных дел, наподобие розыска взбунтовавшегося и ушедшего из дома отпрыска. Тем не менее, Ханыга, который в тот день оставался на дежурстве, давая нам с шефом возможность заняться выполнением заказа, сразу почувствовал, что дело интересное:

– Пожалуйста, проходите, – мягко подбодрил он вошедшую. – Чем я могу вам помочь?

Женщина аккуратно присела на кресло для посетителей, и неуверенно начала:

– Здравствуйте, господин Ханыга. Я не совсем уверена, что мое дело вас заинтересует. К тому же, я не знаю, смогу ли оплатить услуги вашего агентства. Но в стражу я уже обращалась, и они не стали меня слушать.

– Ну, вы, по крайней мере, можете быть уверены, что здесь вас выслушают. Мы сейчас не слишком загружены работой, – резонно заметил гоблин. – И по той же причине, можете не беспокоиться об оплате наших услуг – об их рекламе мы сейчас беспокоимся больше, чем о достойном вознаграждении. Что у вас стряслось?

В последнее время мы с шефом все чаще поручаем гоблину работу с клиентами; у него располагающая внешность, к тому же он иногда бывает через чур обходителен – посетителям это льстит.

Женщина вздохнула, явно собираясь с духом, а потом начала рассказ:

– Около года назад у меня умер муж. Это большое горе, мы прожили вместе пятнадцать лет. Это случилось очень неожиданно – понимаете, он работал плотником, а это не самая опасная работа. Он неплохо зарабатывал, так что у нас всегда было достаточно денег, так что если бы он почувствовал недомогание, мы всегда могли обратиться к знахарям. Но он был совершенно здоров, мой Торк, и у него не было недоброжелателей, которые могли бы наслать на него порчу. Для всей семьи это стало большим ударом. Дети… Я очень любила Торка, но у нас четверо детей, так что мне пришлось взять себя в руки, и не обращать внимания на свое горе.

Женщина снова замолчала, на этот раз надолго – видимо, ей было трудно продолжать.

– Несколько раз соседи говорили мне, что видели моего Торка. Ну, в смысле, уже после того, как он умер. Кто‑то встретил его, выходя из булочной или просто на улице. Такие, мимолетные встречи, на которые обращаешь внимание только после того, как осознаешь, что в них необычного. Я не обращала внимания на эти разговоры, мало ли, что кому может примерещиться. Но недавно… Недавно я и сама его увидела, это был мой Торк, я не могла ошибиться. Я устроилась работать прачкой в семье одних почтенных эльфов, и когда я несла белье, в общем, он шел мне навстречу. Я окликнула его, но он прошел мимо, как будто не заметил, а потом я бежала за ним, но все никак не могла догнать. Понимаете, я уже не знаю, верить ли собственному рассудку, но это действительно был Торк, и это было днем, так что это не мог быть немертвый в теле моего мужа, и я знаю, что это не может быть он, я сама видела, как он умер…

Женщина подняла на Ханыгу глаза, в которых плескалось целое море тоски и недоумения. Гоблин встал, достал из буфета крепкого вина, налил в бокал и проследил, чтобы она его выпила:

– Вы правильно сделали, что пришли сюда, леди. Может быть, вам действительно показалось, но вероятно, это не так. Мы обязательно займемся поисками вашего мужа. А теперь прошу вас, расскажите мне все еще раз, но со всеми подробностями.

Расследованием этого случая мы занялись немедленно, временно прекратив заниматься остальными делами. Простые горожане искренне верят, что мертвые могут просыпаться только по ночам, и никто из тех, кто знает, что это неправда, не стремится их разубеждать. Тем не менее, бывают случаи, когда неупокоенные вполне комфортно чувствуют себя при свете дня. Только для этого нужно очень много крови, очень много боли, и покровительство темных богов. В Империи такие ритуалы запрещены – еще и потому, что те, кто являются их объектом на неопределенный срок лишаются нормального посмертия. Бывшим владельцам тел простых зомби, в общем‑то, все равно, чем занимается их тело – к ним оно уже не имеет никакого отношения. Личи, напротив, чувствуют себя почти так же, как при жизни – разве что для них становится губителен солнечный свет. Души той разновидности немертвых, которая получается в результате упомянутых ритуалов, остаются привязаны к телу, и при этом испытывают невероятные страдания. Покойный бедолага полностью покорен и предан проведшему ритуал. Его нельзя отличить от живого ни невооруженным взглядом – сохраняется видимость жизни, сердце бьется, легкие перекачивают воздух, зрачки реагируют на свет, ни по поведению, ни даже магическими средствами – если, конечно, не знать, чего ищешь. В общем, поднятие такого немертвого – очень серьезное преступление само по себе, к тому же такое обычно не делают просто для развлечения. Со стороны стражи было очень непрофессионально проморгать такое дело, впрочем, откуда бы им вообще знать о возможности такого преступления? Это мы, от долгого общения со Свенсоном неплохо поднаторели во всех этих магических делах, а обычный стражник в такую гадость свой нос не сует без крайней необходимости – у них и так работы много.